Исходный текст
(1)Вы не раз, вероятно, читали и слышали о массовом героизме в Красной Армии. (2)Это истина, это святые слова. (3)Но знайте: массового героизма не бывает, если нет вожака, если нет того, кто идёт первым. (4)Нелегко поднять людей в атаку, и никто не поднимется, если нет первого, если не встанет один, не пойдёт впереди, увлекая всех.
(5)Бурнашев поднялся, оторвав себя от земли, исполняя приказ – не только мой, но вместе с тем приказ Родины сыну, – Бурнашев прокричал во всё поле:
– За Родину! (6)Вперёд!
(7)И вдруг голос прервался; будто споткнувшись о натянутую под ногами проволоку, Бурнашев с разбегу, с размаху упал. (8)Показалось: он сейчас вскочит, побежит дальше, и все, вынося перед собой штыки, побегут на врага вместе с ними. (9)Но он лежал, раскинув руки, лежал, не поднимаясь. (10)Все смотрели на него, на распластанного в снегу лейтенанта, подкошенного с первых шагов, все чего-то ждали.
(11)Опять прошла напряжённая секунда. (12)Цепь не поднялась.
(13)Снова кто-то вскочил, и в пулемётной трескотне взмыли над полем те же слова, тот же призыв. (14)Голос был неестественно высокий, по узенькой малорослой фигуре все узнали красноармейца Букеева. (15)Однако и он, едва ринувшись вперёд, рухнул.
(16)У меня напружинилось тело, пальцы сгребли снег. (17)Опять истекла секунда. (18)Цепь не поднялась.
(19)Наши товарищи, сорок–пятьдесят красноармейцев, сумевшие выбрать момент для удара в спину врага, приближались к немцам с другой стороны, которые и там уже открыли пальбу, а мы лежали, по-прежнему пришитые к земле, лежали, обрекая на погибель горстку братьев-смельчаков.
(20)Каждый из нас, как и я, напружинился, каждый стремился рвануться, вскочить, и никто не вскакивал.
(21)Да что же это? (22)Неужели мы так и пролежим, так и окажемся трусами, предателями братьев? (23)Неужели не найдётся никого, кто в третий раз стремительно двинулся бы вперёд, увлекая роту?
(24)И я вдруг ощутил, что взгляды всех устремлены на меня, ощутил, что ко мне, к старшему командиру, к комбату, словно к центральной точке боя, притянуто обострённое внимание: все, чудилось, ждали, что скажет, как поступит комбат. (25)И, отчётливо сознавая, что совершаю безумие, я рванулся вперёд, чтобы подать заразительный пример.
(26)Но меня тотчас с силой схватил за плечи, вдавил в снег старший политрук Толстунов:
– Не дури, не смей, комбат!
(27)Его приятно-грубоватое лицо в один миг переменилось: лицевые мышцы напряглись, окаменели. (28)Он оттолкнулся, чтобы резким движением встать, но теперь я схватил его за руку.
(29)Командиру надобно знать, что в бою каждое его слово, движение, выражение лица улавливается всеми, действует на всех; надобно знать, что управление боем есть не только управление огнём или передвижениями солдат, но и управление психикой. (30)Конечно, не дело комбата водить роту врукопашную. (31)Я вспомнил всё, чему мы обучались, вспомнил завет Панфилова: «Нельзя воевать грудью пехоты... (32)Береги солдата. (33)Береги действием, огнём...»
(34)Я крикнул:
– Частый огонь по пулемётчикам! (35)Прижмите их к земле!
(36)Бойцы поняли. (37)Теперь наши пули засвистали над головами стреляющих немцев.
(38)Ага, немецкие пулемётчики исчезли, пропали за щитками. (39)Ага, кого-то мы там подстрелили. (40)Один пулемёт запнулся, перестало выскакивать длинное острое пламя. (41)Я ловил момент, чтобы скомандовать. (42)Но не успел.
(43)Над цепью разнёсся яростный крик Толстунова:
– За Родину! (44)Ура-а-а!
(45)Мы увидели: Толстунов поднялся вместе с пулемётом и побежал, уперев приклад в грудь, стреляя и крича на бегу. (46)Голос Толстунова пропал в рёве других голосов. (47)Бойцы вскакивали.(48)С криком они рванулись на врага, они обгоняли Толстунова. (49)Выпустив патроны, Толстунов взялся за горячий ствол пулемёта и поднял над собой тяжёлый приклад, как дубину. (50)Немцы не приняли нашего вызова на рукопашный бой, не приняли штыкового удара, их боевой порядок смешался, они бежали от нас. (51)Преследуя врага, мы – наша вторая рота и взвод бойцов, начавший нападением с тыла эту славную контратаку, – мы с разных сторон ворвались в село Новлянское.
(По А.А. Беку*) * Александр Альфредович Бек (1902−1972) − русский советский писатель.
Может ли массовый героизм возникнуть без яркого лидера, который готов рискнуть первым во имя Родины? В данном тексте А.А. Бека поднимается проблема необходимости наличия вожака, без которого невозможно сплочение людей в труднейших боевых условиях. Автор убеждён, что истинное единство и коллективная отвага возникают только тогда, когда один человек берёт на себя ответственность и идёт вперед, давая пример для остальных.
Позиция автора ясно прослеживается через описание двух ключевых эпизодов. Сначала Бурнашев, подчиняясь приказу, поднимается, громко провозглашая «За Родину!», но затем падает, не сумев продолжить атаку. Его неудача демонстрирует, что одиночный героический шаг без достаточной решимости и поддержки не способен стать искрой для массового подвига. Во втором случае Толстунов, вопреки сомнениям, с яростным криком «За Родину!» и решительным действием поднимается и движет бойцов к ответному рывку, что приводит к перелому в бою.
Между приведёнными примерами прослеживается явное противопоставление: в первом случае неудача Бурнашева подчёркивает опасность отсутствия истинной инициативы, тогда как успешное и решительное действие Толстунова выступает как подтверждение того, что именно лидер способен воспламенить коллективный героизм. Это противопоставление демонстрирует, что без лидера обычная солдатская воля может затеряться под тяжестью страха и неуверенности.
Лично я полностью разделяю позицию автора. Из моего читательского опыта видно, что личный пример лидера имеет решающее значение в критических ситуациях. Например, в романе Л.Н. Толстого "Война и мир", князь Андрей Болконский своим мужеством и самоотверженностью в бою вдохновлял своих соратников, что позволяло им преодолевать страх и сомнения. Таким образом, текст А.А. Бека наглядно демонстрирует, что для возникновения массового героизма необходим тот, кто готов встать первым и вести за собой.