Исходный текст
(1) 3акружился в диком танце осени, спрятал под листвой дороги, перепутал всё на свете листопад. (2)Хорошо бродить, утопая в листве. (З)Хорошо набирать её полные руки, заставлять кружиться вновь и вновь, осыпая голову, плечи... (4)— Дедушка, скажи что-нибудь грустное. (5)— Осенние листья. (6)— А грустнее? (7)— Осенние звёзды. (8)— Грустнее осенних звёзд бывает? (9)— Осенние птицы. (10)— Дедушка, есть осенние люди? (11)Его давно нет на свете, моего деда, а как прижмёт, защемит, — забываю, что нет. (12)Мой добрый, мой умный дедушка живёт во мне. (13)Он мой остров, мой материк, моя Земля. (14)- Дедушка, есть второе дыхание, а любовь бывает вторая? (15) Ответь, дед, мне это очень важно. (16)— Если ты мне скажешь: первая звезда, — я пойму. (17)Это начало счёта, это надежда на звёздное небо. (18)— Дед, ну причём здесь звёздное небо? (19)Ты прямо ответь, бывает или нет? (20)— Если ты скажешь: первое блюдо, я пойму — хочешь кушать и надеешься на второе и третье. (21)Но когда говорят: первая любовь, — я не понимаю, что это? (22)Начало счёта или надежда на вторую и третью? (23)— Дед, я, наверное, старею, мне хочется быть счастливым. (24)— Глупый ты ещё. (25)Пойми, внук: Маму, Родину, Любимую не нумеруют. (26)— Дед, она не любит меня. (27)— А ты сам как к себе относишься? (28)— Плохо, дедушка, совсем плохо. (29)— А летать ты пробовал? (30)— Дед, средний я, серый, какие там полёты. (31)— Объясни, такого не понимаю. (32)— Дедушка, ты не представляешь, как трудно быть средним. (33)Чувствовать себя щенком перед слонами и понимать — они это знают. (34)Сознавать себя собакой перед мышами и знать: они этого никогда не поймут. (35)Я ненавижу себя, иногда хочу стать мышью — их не обижают, они маленькие. (36)Шмыгаю я, дед. (37)— Она тебя замечает? (38)— Никто я для неё. (39)Моя жизнь — ожидание кости. (40)Иногда меня гладят, а я не знаю, что делать: лаять или лизать руку, которая гладит, а может ударить. (41)— К себе не подпускай, вешай объявления на столбах. (42)— Шутишь, дед, какие объявления? (43)— Продаётся собачья шкура. (44)— А если придут за шкурой? (45)— На вырученные деньги купишь скрипку. (46)— Зачем мне скрипка, дед? (47)— Станешь играть любимой. (48)У меня нет родной деревни — мне некуда ехать, у меня нет отчего дома. (49)Моя отчизна — мой дедушка, его слова, его мысли. (50)0н учил меня любить, видеть, думать, хотел научить летать, но не успел. (51)Мы ходили с ним среди сосен и смотрели в небо. (52) Дед говорил о каждой звезде, а ещё мой дедушка был влюблён в луну. (53)Он знал о ней всё. (54) Как-то сказал: (55)— Одни учёные утверждают: лунные кратеры — остатки потухших вулканов, другие доказывают — следы метеоритов. (56)Я уверен, лунные кратеры — застывшие взгляды великих. (57)Вот очи Пушкина, а здесь глаза Блока, дальше — взор Бунина, а прямо перед тобой — Маяковского; Луна — музей любви человека. (58)Но чтобы попасть в этот музей, нужно любить так, чтобы сгорать, как метеорит, с ума сходить, как вулкан! (59)— Не получается у меня, дед. (60)— Что не получается? (61)— Ничего не понимаю, во всём запутался. (62)Дедушка, а кто они такие — осенние люди? (63)Может, я и есть осенний? (64)— Нельзя мне все вопросы решать за тебя, есть такие, на которые ответишь только сам. (65)— Ой, дед, завидую я тебе. (66) — Это не так уж и плохо, я интересно жил. (67)- Дедушка, а как дальше мне, что делать? (68) 3асыпая, я вновь услышал его голос: (69) — Внук, так хочется, чтобы ты знал: дед твой жив! (70)Жив твой дед! (71) Я встал, открыл форточку и заорал на всю улицу, во всю ночь: (72)— Люди, жив мой дед! (73)Мой умный, добрый, осенний дед! (74)Мой остров! (75)Моя Земля!
Можно ли измерить истинные ценности, когда всё вокруг, как в осеннем вихре, кружится и меняется? В представленном отрывке автор через живой диалог между внуком и дедушкой поднимает проблему неизмеримости настоящей любви, памяти и жизненных ориентиров. Осень, её листья и звёзды становятся мощными символами того, что важное в жизни не подлежит количественной оценке.
Позиция автора ясна: материя чувств и духовных связей находится вне рамок числовых границ. Это утверждение ярко выражено в ответе дедушки на вопросы внука. Так, фраза «Маму, Родину, Любимую не нумеруют» подчеркивает, что истинные ценности невозможно сведать к порядковым номерам и количеству, поскольку они бесконечны и уникальны. Автор стремится показать, что даже в моменты сомнений, когда душа ищет опору, воспоминания и любовь близких людей сохраняют свою силу. Эту мысль подтверждает и эмоциональный выкрик внука – «Жив твой дед!», который символизирует вечное присутствие любимого человека в сердце, несмотря на физическую утрату.
Связь между приведёнными примерами прослеживается через логическую связь обобщения: сначала дедушка формулирует общее правило неделимости главных ценностей, а затем восклицает, что его образ и слова продолжают жить в душе внука. Оба примера дополняют друг друга, подтверждая идею, что настоящая любовь и память остаются с нами всегда.
Лично я полностью поддерживаю позицию автора, ведь важнейшие жизненные ориентиры нельзя измерить ничем, кроме глубины наших чувств. Мой взгляд сходится с мировоззрением А.Я. Пушкина, где, например, Татьяна Ларина из «Евгения Онегина» проявляет искренность и безграничную силу эмоций, не уступающих никаким числовым характеристикам. Таким образом, несмотря на жизненные испытания, душевная теплота и память о близких становятся нашим истинным ориентиром.