Исходный текст
Текст Алексина А. НЕПРАВДА (1)Генка очень любил смотреть фильмы, на которые дети до шестнадцати лет не допускались. (2)Он любил читать книги, на которых не было обозначено, для какого они возраста: значит, для взрослых! (3)Мама Генки была машинисткой. (4)Работу она брала на дом. (5)Ей казалось, что, отлучись она из квартиры лишь на день, — случится что-то ужасное, произойдет какая-нибудь непоправимая катастрофа. (6)По утрам маме некуда было спешить, но вставала она раньше всех. (7)Готовила завтрак отцу и Генке. (8)Прощаясь, отец целовал её в голову и произносил всякий раз одни и те же слова: (9)— До свиданья, малыш мой родной! (10)А мама менялась в лице… (11)И Генке начинало казаться, что она вставала так рано лишь для того, чтобы услышать ту фразу. (12)Слово «малыш» не подходило к маме: она вовсе не была маленькой. (13)Может, она казалась такой с высоты ста девяноста пяти сантиметров могучего отцовского роста? (14)Эти сантиметры были предметом особой Генкиной гордости. (15)Сына, мальчишку, отец именовал строго и просто — Геннадием… (16)Они вместе выходили на улицу, вместе шли до угла. (17)Это было очень приятно: мама осталась дома, а они, мужчины, деловые люди, спешат, торопятся… (18)На углу они прощались — коротко, по-мужски. (19)— Ну, иди, — говорил отец. (20)А вечером Генка с нетерпением ждал возвращения отца. (21)Он сразу узнавал его шаги: отец поднимался так не спеша, словно, сделав шаг, раздумывал, идти ли ему дальше или, может, вернуться вниз. (22)Один неторопливый, будто тоже задумавшийся, звонок… (23)Генке очень хотелось открыть отцу дверь. (24)Но он знал, что ещё больше этого хочет мама. (25)И уступал ей дорогу… (26)Отец вновь целовал мать в голову и говорил почти те же слова, что и утром: (27)«Здравствуй, малыш мой родной!» (28)Но звучали эти слова ещё ласковее, потому что отец, видно, успевал сильно соскучиться за день. (29)Генка терпеть не мог нежностей. (30)Но от слов, которые отец говорил маме, ему становилось как-то уверенно и спокойно… (31)Отец заглядывал маме в лицо: (32)— Какие у тебя глаза воспалённые! (33)И зачем нам нужна эта трещотка? (34)— Так он называл пишущую машинку. (35)— Это не она, а враги мои виноваты, — полушутливо оправдывалась мать. (36)Своими «врагами» она называла неразборчивые почерки. (37)Мама говорила, что даже по ночам ей снятся разные нечёткие буквы и особенно часто буква «m», которая гонится за ней по пятам на трёх тонких ножках. (38)Однажды Генка узнал, что за три квартала от их дома идёт старый фильм, о котором приятели отзывались коротко, но выразительно: «Мировой!» (39)Картину эту Генка раньше посмотреть не успел по той причине, что в дни её первого выхода на экран он ещё не родился. (40)Генка не решился бы пойти на вечерний сеанс. (41)Но знал, что отец должен вернуться поздно: у него важный и торжественный день — испытание новой машины. (42)Отец тревожился! (43)А мама места себе не находила: то садилась за машинку, то при каждом звуке шагов выбегала на лестницу. (44)И Генке хотелось пойти в кино ещё и для того, чтобы скорей пролетели часы ожидания. (45)Чтобы вернуться домой, увидеть отца и по лицу мамы (именно мамы!) понять, что всё в порядке, всё в полном порядке… (46)Генка захватил с собой долговязого семиклассника Жору, которому беспрепятственно продавали билеты на любой сеанс. (47)Жора доставал билеты всем мальчишкам во дворе, за что собирал с них немалый оброк: редкие книги и треугольные марки. (48)Но когда они добрались до кинотеатра, оказалось, что уже поздно: билеты проданы. (49)Кончился предыдущий сеанс, из кинозала выходили люди, щурясь от света. (50)Генка глядел на них с завистью. (51)И вдруг он услышал знакомый голос: (52)— Тебе не холодно, малыш? (53)Генка повернул голову — и увидел отца. (54)Отец, пригнувшись, помогал какой-то молодой женщине («Моложе мамы…» — сразу приметил Генка) погрузиться в нарядный платок и каракулевую шубку...
Не правда ли, что в обыденных, на первый взгляд нелепых жестах скрывается истинная любовь и забота? В рассказе А. Алексина «Неправда» автор с иронией и наблюдательностью показывает, как повседневные сцены семейной жизни, казалось бы, противоречивые и несоответствующие, на деле являются выражением теплых чувств и глубокой привязанности.
Позиция рассказчика заключается в том, что внешняя неправда, обнаруживаемая в привычных ритуалах и странностях взрослых, на самом деле маскирует искреннюю заботу и любовь. Так, отец Генки, обращаясь к матери фразой «малыш мой родной», несмотря на очевидное несоответствие слова и внешности, демонстрирует нежность и трепет по отношению к ней. Этот пример иллюстрирует, что даже нелогичные на первый взгляд обращения являются символом тихой, но крепкой привязанности. Второй пример раскрывается в описании матери, которая, находясь дома, постоянно метается от одной задачи к другой – от работы за пишущей машинкой до беспокойного выбегания на лестницу при малейшем шуме. Ее нервное поведение, пусть и выглядит комично, на деле выражает тревогу за благополучие семьи и желание вовремя предотвратить любую катастрофу.
Эти два примера взаимно дополняют друг друга (логическая связь – дополнение): первое подчеркивает искреннюю, ласковую сторону отцовской любви, а второе – тревожную и заботливую позицию матери. Вместе они подтверждают мысль о том, что истинные чувства часто проявляются в мелочах, даже если на первый взгляд они кажутся неправдой или нелепыми для детского восприятия.
Лично я полностью поддерживаю позицию автора, так как опыт чтения классической русской литературы позволяет увидеть аналогичные проявления любви. В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» Пьер Безухов, несмотря на все обстоятельства своей жизни, проявляет свою заботу через многочисленные мелкие жесты, а Наташа Ростова искренне переживает каждую минуту, наполняя обыденность особой теплотой. Эти примеры ясно демонстрируют, что истинное чувство не нуждается в пафосных проявлениях – оно живет в маленьких, порой незаметных деталях повседневной жизни.