Исходный текст
(1)Утром, бреясь перед зеркалом, с неожиданной неприязнью я увидел бледность на лице, морщины под глазами, которые словно улыбались кому-то чересчур доброжелательно, и, кривясь, вспомнил, как вчера встретился в дверях лаборатории с молодым удачливым профессором, делающим необъяснимо быструю карьеру в науке. (2)Его карьера не была определена особым умом или выдающимся талантом, однако он стремительно шёл в гору, защитил кандидатскую, уже писал докторскую, поражая коллег-сверстников бойким продвижением и умением нравиться начальству. (3)Мы не любили друг друга, едва здоровались издали, наша нелюбовь была и в тот момент, когда мы столкнулись в дверях, но, увидев меня, он молниеносно заулыбался счастливой улыбкой, излучая энергию радости, горячего восхищения этой внезапностью встречи, и стиснул мне руку со словами: (4)–Очень, очень рад вас видеть, коллега! (5)Только на днях прочитал вашу первоклассную статью об Антарктике и очень пожалел, что не работаем вместе над одной проблемой! (6)Я знал, что он лгал, ибо никакого дела ему не было до моей работы, и хотелось сухо ответить принятыми словами вежливости «спасибо», «благодарю», но я тоже заулыбался обрадованной улыбкой, затряс его руку, и показалось: его испуганные пальцы в какой-то миг попытались вывинтиться из моих пальцев, а я, тряся ему руку, говорил совсем осчастливленно: (7)–Я слышал, начали докторскую? (8)Что ж, это великолепно, не упускаете время, мне весьма нравится ваша серьёзность, профессор! (9)Я не знал, что со мной происходит, я говорил приятно-льстивые фразы, как будто под диктовку, и чувствовал, что улыбаюсь сахарнейшей улыбкой, ощущаемой даже лицевыми мускулами. (10)И это ощущение собачьей улыбки, долгое трясение его руки и звук своего голоса преследовали меня целый день – о, как потом я морщился, скрипел зубами, ругал всеми словами некоего второго человека внутри себя, который в определённых обстоятельствах бывал сильнее разума и воли. (11)Что это было? (12)Самозащита? (13)Благоразумие? (14)Инстинкт раба? (15)Молодой профессор не был талантливее, не был умнее меня, кроме того, занимал положение в институте, зависимое от исследований моей лаборатории, а она нисколько не зависела от его работы. (16)Но почему с таким сладострастным упоением я тряс руку этому карьеристу и говорил приятные фальшивые слова? (17)Утром, во время бритья разглядывая своё лицо, я вдруг испытал приступ бешенства против этого близкого и ненавистного человека в зеркале, способного притворяться, льстить, малодушничать, как будто надеялся прожить две жизни и у всех проходных дверей обезопасить весь срок земной. *Юрий Васильевич Бондарев (родился в 1924 г.) – прозаик, публицист, участник Великой Отечественной войны.
Стоит ли уступать своим внутренним убеждениям ради условной вежливости? В тексте Юрия Васильевича Бондарева явно прослеживается глубокая проблема противоречия между внешней маской учтивости и внутренней истиной, заставляющей человека чувствовать отвращение к собственной фальши. Автор, опытный прозаик-мыслитель, через автобиографическую сцену демонстрирует, как вынужденное поведение в условиях карьеристских амбиций приводит к разрушению внутренней гармонии и самоуважения.
В первой части текста показана встреча с молодым удачливым профессором, когда герой, вынужденный под влиянием социальных условностей, изъясняется сахарной, фальшивой речью: он заулыбался, произнес лестные слова и с трясущимся рукопожатием отвечал на комплименты, уже заранее зная, что чувства его – неискренни. Этот пример иллюстрирует, как внешнее подражание вежливости становится инструментом карьерного продвижения, лишенным истинного содержания.
Во второй части, при бритье перед зеркалом, герой сталкивается с реальностью своей маски: он видит бледное, усталое лицо, на котором отразилась "собачья улыбка", и чувствует внезапный приступ бешенства. Здесь автор через резкое внутреннее порывание показывает, что за внешней вежливостью скрывается глубокая неприязнь к самому себе, к своей способности подстраиваться под навязанные рамки и утрачивать индивидуальность.
Между приведенными примерами явно прослеживается логическая связь в виде противопоставления. С одной стороны, внешнее проявление приятных фраз и манер показывает социально приемлемое поведение, с другой – внутреннее негодование и самобичевание выявляют несоответствие между словами и истинными чувствами. Такое противоречие подчеркивает, что ложь, каким бы легким и приятным она ни казалась, не может скрыть внутреннюю правду и лишь усиливает чувство собственной недостойности.
Лично я полностью поддерживаю позицию автора. Искренность всегда должна иметь приоритет над условной вежливостью, ведь фальшивость во внешнем поведении неизбежно приводит к внутреннему разладу. Из моего читательского опыта яркий пример можно найти в классике русской литературы – в "Горе от ума" А. С. Грибоедова. Чацкий, выступая против лицемерного светского приличия, открыто критиковал фальшь Фамусова и других дворян, подчеркивая важность подлинной человеческой честности. Этот конфликт между искренностью и показной вежливостью полностью перекликается с тем, что изображено в тексте Бондарева, и служит ярким подтверждением тому, что истинное самовыражение не должно уступать внешнему условному приличию.
Таким образом, размышления автора заставляют нас задуматься о цене социальной маски и призывают к сохранению внутренней гармонии через искренность и самосознание.